06.09.2021
Несколько десятков клиентов АО «Московский индустриальный банк» не могут вернуть вклады. По утверждению кредитной организации, накопления граждан присваивал ее ответственный сотрудник. Практика свидетельствует, что от такого мошенничества не застрахован ни один даже самый внимательный и законопослушный вкладчик.
06.09.2021. АПИ — Действующий Гражданский кодекс РФ возлагает на юридических лиц полную ответственность за причиненный их сотрудниками вред. На обязанность банков возвращать по существу похищенные их клерками вклады неоднократно указывали высшие инстанции. Однако получить «нажитое непосильным трудом» удается далеко не всем. Более того, нередко потребителям приходится противостоять непосредственно государству.
В спорном положении оказались клиенты операционного офиса АО «Московский индустриальный банк» (МинБанк) в столице Кабардино-Балкарии. Так, Залимгери Иванов в мае 2017 года открыл трехлетний вклад «Накопительный». Внеся 10 млн рублей, клиент получил подписанный управляющим операционным офисом Заурбеком Тяжговым договор и приходный ордер с печатями. Ежеквартально на вклад начислялись проценты, а банк выдавал соответствующие справки.
Но обратившись по окончанию срока депозита для возврата накоплений, нальчанин получил отказ. По утверждению банка, он никогда не был его клиентом, договор не заключался, а деньги в кассу не вносились. В 2019 году руководство кредитной организации отозвало доверенность Заурбека Тяжгова, по факту мошенничества в особо крупном размере против него было возбуждено уголовное дело.
Залимгери Иванов предъявил иск в Нальчинский городской суд, который признал представленные им документы допустимыми и достаточными доказательствами заключения между сторонами договора срочного банковского вклада. Отклоняя доводы кредитной организации о несоответствии этих бумаг неким ее внутренним правилам, служители Фемиды указали на отсутствие бесспорных доказательств, опровергающих факт внесения истцом денежных средств на счет банка. «Недобросовестные действия управляющего дополнительным офисом не свидетельствуют о том, что договор банковского вклада не был заключен и денежные средства не были переданы должностному лицу банка», – заключил суд, взыскивая в пользу клиента его накопления (18 млн рублей с учетом процентов) и штраф за несоблюдение требований потребителя в добровольном порядке (9 млн рублей).
В свою очередь, апелляционная коллегия констатировала, что договор банковского вклада считается заключенным с момента внесения денежных средств непосредственно в банк. В кассовой книге операционного офиса записи о внесении вклада Залимгери Ивановым, по утверждению кредитной организации, отсутствуют, равно как и сведения о нем в информационной системе банка. Более того, сам Заурбек Тяжгов якобы признался, что все действия по выдаче документов об открытии и внесении денежных средств «являются его личной инициативой по соглашению с указанными лицами [клиентами], счета в банке не открывались, денежные средства в кассу не вносились, использованная им в этих целях печать банка является незаконной». «Договор банковского вклада нельзя считать заключенным, в связи с чем у суда первой инстанции отсутствовали законные основания для возложения на банк обязанности по выплате денежных средств истцу», – констатировала апелляционная инстанция, отменяя решение городского суда.
Эти выводы в августе поддержала и кассационная коллегия. «В случае, когда на счет вкладчика не были реально внесены денежные средства, у банка не возникает обязательств по возврату вкладчику суммы вклада и выплате процентов», – отмечается в определении кассационного суда.
Дело Залимгери Иванова первое, прошедшее три инстанции. Городской суд удовлетворяет большинство исков, споры нескольких десятков пострадавших еще рассматриваются. Верховный суд Кабардино-Балкарии отменил пока четыре принятых в пользу вкладчиков решения.
Во многих спорах банк пытался передать дело столичным служителям Фемиды (по месту регистрации головного офиса). Но по этому вопросу все суды заняли четкую позицию, подтвердив право потребителя отстаивать свои права по месту своего жительства.
В пресс-службе АО «Московский индустриальный банк» прокомментировать ситуацию не пожелали.
В похожем положении еще в 2012 году оказались клиенты банка «Первомайский», открывшие вклады в его офисе в Геленджике. Договора от имени кредитной организации подписывал не имеющий надлежащих полномочий сотрудник, а по форме предъявленные клиентами документы не соответствовали внутренним правилам. Районные и краевой суды отклонили иски потерпевших граждан.
Самые активные обратились в Конституционный суд России. Высшая инстанция напомнила, что потребитель является слабой стороной в правоотношениях с финансовыми учреждениями и не должен иметь специальных познаний в области банковских правил и обычаев делового оборота. В частности, нельзя требовать от вкладчиков проверки реального внесения денег в кассу или зачисления на счет кредитной организации – с учетом обстановки частные клиенты вправе считать подтверждением оного получение любого документа, в котором указывается на факт внесения им вклада. Не обязаны потребители и проверять полномочия клерков – договор будет являться действительным, если такие полномочия явствовали из обстановки. «Подобная ситуация имеет место и в случае, когда договор банковского вклада заключается уполномоченным работником банка, но вопреки интересам своего работодателя, то есть без зачисления на счет по вкладу поступившей от гражданина-вкладчика денежной суммы. При том что для самого гражданина из сложившейся обстановки определенно явствует, что этот работник действует от имени и в интересах банка», – констатировали служители конституционной Фемиды (АПИ писало об этом – Вкладчиков защитили от банковских аферистов).
На постановлении высшей инстанции было основано и решение Нальчинского городского суда, удовлетворившего иск Залимгери Иванова и других клиентов АО «Московский индустриальный банк». Тогда как апелляционная коллегия выводы Конституционного суда России проигнорировала.
Судебная практика свидетельствует, что аферисты работают даже в крупнейших кредитных организациях, в том числе ПАО «Сбербанк России», «ВТБ», «Альфа-банке» и других (подробно про такие уголовные дела читайте Криминальные банки). И очень часто негативные последствия совершенных должностными лицами преступлений перекладываются на частных клиентов.
Жертвой мошенничества стали несколько десятков вкладчиков ПАО «Ханты-Мансийский банк Открытие» (ныне – банка «Открытие»). Управляющий ставропольским филиалом Владимир Малхозов оформлял договора, выдавал приходные ордера, но забирал средства себе. После раскрытия аферы главный подозреваемый решил свести счеты с жизнью, а руководство банка «перевело» на него ответственность перед потерпевшими потребителями. Однако суды признали почти все иски вкладчиков против кредитной организации обоснованными. Проведенная почерковедческая экспертиза подтвердила подлинность подписи Владимира Малхозова, который являлся полномочным представителем банка. «Каких-либо четких требований к письменной форме договора вклада законодательством не установлено, оснований сомневаться в легитимности сделки у вкладчиков не было», – заключили служители Фемиды.
При этом сменившееся руководство банка «Открытие» (после санации кредитная организация перешла под контроль государства) продолжает де-факто игнорировать вступившие в законную силу решения, убеждено в своей правоте и не считает нужным погашать долги перед пострадавшими от действий его сотрудника. «Оспаривая законность притязаний клиентов, взаимодействовавших не с банком, а с подозреваемым лично, банк действует строго в рамках правового поля и не должен нести ответственности за противоправные действия», – заявили АПИ в пресс-службе кредитной организации (читайте подробно – Не надежно как в банке).
В схожей ситуации оказались клиенты элистинского офиса АО «Россельхозбанк». Апелляционные и кассационные инстанции по существу возложили на них финансовую ответственность за действия уже осужденного управляющего, который сфабриковал 174 договора на 192 млн рублей. Потерпевших поддержал только Верховный суд России.
АО «Почта-банк», входящее в группу «ВТБ», отказалось отвечать за совершенное ее клерком преступление – хищение вклада 82-летнего пенсионера. Большую часть накоплений удалось вернуть в рамках уголовного дела, остаток составил всего 628 рублей. Но кредитная организация упорно отрицала свою ответственность. Служители Фемиды напомнили, что осужденная совершала преступления, находясь при исполнении своих трудовых обязанностей. «В силу прямого указания Гражданского кодекса РФ это влечет ответственность работодателя за ее преступные действия», – заключил Нижегородский областной суд (читайте – «Почта-банк» отказался возвращать украденный его сотрудницей вклад).
Не всегда вкладчики лишенных лицензий кредитных организаций могут получить и компенсацию от государственной корпорации «Агентство страхования вкладов» (АСВ). Так, начальница валютного отдела саратовского филиала «БФГ-банка» Юлия Малышкина была уличена в мошенничестве: подделав подпись Валентины Нуждиной, она закрыла ее вклад и присвоила деньги. Через три месяца после произошедшего лицензия была отозвана, а АСВ отклонило заявление клиента. «Приговором установлен факт хищения денежных средств Малышкиной Ю.С. у потерпевшей Нуждиной В.В., в связи с чем не установлено наступления страхового случая, а следовательно, у ГК «Агентство по страхованию вкладов» не возникает обязанность по выплате страхового возмещения», – отмечается в решении Саратовского областного суда. Он также подчеркнул, что осужденная Юлия Малышкина «обещала возместить похищенную сумму, однако не смогла этого сделать».
С другой стороны, нередко фиктивные вклады оформляются при соучастии клиентов (чаще всего подставных). Таким образом непосредственно перед отзывом лицензии они пытаются спасти средства на счетах юридических лиц, разделить крупные вклады на несколько более мелких и так далее. Записи об открытии вклада вносятся в информационные системы, тогда как фактически деньги в кассу не поступают.
Практика рассмотрения таких споров пока остается противоречивой. Например, екатеринбуржец Сергей Виноградов предъявил договор с ОАО «Первый Республиканский Банк», заключенный за три рабочих дня до отзыва у него лицензии. Подтверждая право клиента на получение возмещения от АСВ, Свердловский областной суд пришел к выводу, что спорные операции исполнялись банком в соответствии с условиями договора вклада и нет оснований для признания их мнимыми сделками. В свою очередь, Верховный суд России отменил это решение. При пересмотре служители Фемиды установили факт «дробления» вклада: представляющий истца клиент Цой получил в кассе фактически неплатежеспособного банка часть своего депозита в размере 4 млн рублей, которые в течение 40 минут были разделены по счетам семи связанных с ним лиц. «Технические записи не сопровождались реальным внесением денежных средств Виноградовым С.А. на счет по договору банковского вклада, а цифровые остатки на его счете в банке сформированы фиктивно в результате формального осуществления технических записей по счетам бухгалтерского учета», – заключил суд, отклоняя иск вкладчика в АСВ.
В «дроблении» уличили и трех жителей Самары: по версии АСВ, за неделю до прекращения работы того же «Первого Республиканского Банка» Александр Казаков перекинул часть своих накоплений Людмиле Казаковой и Людмиле Кондрашовой. «Поскольку формальная выдача приходных платежных документов, а равно технические записи по счетам клиентов в банке, совершенные в условиях его неплатежеспособности, не свидетельствуют о получении кредитной организацией денежных средств от клиента, такие действия нельзя считать денежными средствами и они не влекут правовых последствий по заключению между сторонами договора банковского вклада», – отмечается в решении суда.
А вот жителям Брянска Любови и Владимиру Куликовым удалось доказать свою добросовестность. Они открыли вклады в банке «Стройкредит» за три дня до отзыва у него лицензии. Служители Фемиды пришли к выводу, что в спорный период банк имел возможность принимать денежные вклады от населения. Кроме того, в день открытия вклада истцы договорились о продаже наследства и получили соответствующие суммы, которые и внесли в банк. «Довод ГК «АСВ» о противоправности действий истцов и банка по перераспределению денежных средств со счета Балакиной А.Н. на счета истцов в период неплатежеспособности банка не подтвержден», – констатировал Верховный суд России.
В АСВ предпринимаемые меры объясняют необходимостью защиты прав добросовестных вкладчиков и предупреждения неправомерных выплат из Фонда обязательного страхования вкладов. Анализ операций проводится с целью выявления признаков неправомерных действий – формирования фальсифицированных первичных банковских документов или отражения «вкладов» в бухгалтерском учете банков при отсутствии реального внесения денежных средств. «Такие ситуации возникали в период пиковой нагрузки на систему страхования вкладов – в 2014-2018 годах. В последние несколько лет, с учетом выработанной судебной системой практикой рассмотрения таких дел, а также принятых Банком России, правоохранительными органами и Агентством мер, попытки страхового мошенничества путем создания фиктивных вкладов массового характера не имеют», – пояснили АПИ в пресс-службе АСВ.
По данным государственной корпорации «Агентство страхования вкладов», в 2020 году за получением страхового возмещения обратилось 62 млн вкладчиков, общий объем выплат превысил 30 млрд рублей.
Евгения Лазарева, руководитель проекта Народного фронта «За права заемщиков»
Если деньги приняты уполномоченным сотрудником кредитной организации с соблюдением установленных и обычных процедур, то, несомненно, банк несет полную ответственность перед вкладчиком. Например, договор заключался с операционистом в офисе, наличные внесены в кассу и выданы подтверждающие документы. Если же клиента приглашают в кабинет и там он передает деньги какому-то лицу, это является подозрительным.
Чтобы избежать проблемных ситуаций, потребителям надо идти обычным путем – зал обслуживания физических лиц, касса. В этих помещениях есть видеонаблюдение, клиент общается с несколькими сотрудниками и в информационных системах остаются «следы» следки. Все эти доказательства довольно трудно уничтожить. От предложений VIP-обслуживания в кабинете руководителя лучше отказаться. Ибо что там делали – чай пили или вклад открывали, доказать будет сложно.
Нередко спорные ситуации возникают перед отзывом лицензии у банка. В последние дни его топ-менеджеры оформляют порой тысячи вкладов, не внося ни договоры в базы данных, ни деньги в кассу. А потом навсегда уезжают в теплые зарубежные края. «А был ли мальчик?» и были ли деньги, или это родственники и друзья бывшего руководителя решили получить дополнительный доход? И должно ли государство в лице Агентства страхования вкладов эти долги погашать?
Подпись и полномочия – это хорошо, но если нет доказательств исполнения договора сторонами, то это риск. И это надо понимать.
Евгений Николаенко, руководитель проектов прямых инвестиций Коллегии адвокатов «Яковлев и Партнеры»
Банк по умолчанию несет ответственность за действия своих сотрудников. Бремя доказывания своей невиновности лежит на том, кто нарушил обязательство, то есть на кредитной организации. Вина же в нарушении предполагается, пока не доказано обратное.
В ситуации с вкладчиками АО «Московский индустриальный банк» содержатся признаки мошенничества, совершенного организованной группой либо в особо крупном размере. Поэтому разграничивать ответственность банка и конкретного сотрудника, вероятно, будут уже правоохранительные органы. Отмечу, что в подобных случаях сотрудник банка редко действует самостоятельно и, как минимум, без устного согласия вышестоящего руководителя. Такие случаи неоднократно выявлялись при банкротстве банков «Первомайский» и «Мастер-банк».
Кроме того, данная ситуация напрямую находится в ведении непосредственно Банка России, на которого закон возлагает надзор за деятельностью кредитных организаций. Получение таких тревожных сигналов и их массовый характер должны, безусловно, привлечь пристальное внимание регулятора и, возможно, послужить поводом для проверки.
Чтобы не оказаться в подобной ситуации, при открытии вклада или счета необходимо обязательно требовать от банка предоставления первичных документов – самого договора банковского счета (вклада), платежных поручений, приходных и расходных кассовых ордеров. Если транзакции проводятся через Интернет, то следует получить заверенную банком выписку с движениями по счету. Слова или свидетельские показания в таких вопросах не помогут.
Андрей Смирнов, частнопрактикующий юрист, Ставрополь
Отказы в возвращении вкладов отдельных недобросовестных кредитных организаций, на мой взгляд, наносят непоправимый ущерб всей банковской системе. Еще больше пугают по существу одобряющие такие действия судебные решения. Они свидетельствуют, что от обмана не защищен ни один вкладчик ни одного банка. Ведь клиенты нальчикского офиса АО «Московский индустриальный банк» имели подписанный управляющим договор, настоящие платежные ордера, справки о начислении процентов и иные документы. В судебном разбирательстве банк даже не отрицал их подлинность или полномочия представителя (Заурбека Тяжгова). Возникает риторический вопрос – в чем виноваты вкладчики? Они не только проявили должную осмотрительность и разумность, но и при всем желании не могли выявить аферу. Которую не предупредили профессионалы, работающие в службах безопасности и персонала кредитной организации.
Решения Верховного суда Кабардино-Балкарской Республики, отклонившего иски уже четырех вкладчиков, основаны даже не на свидетельских показаниях, а на некоем объяснении, представленном находящимся под следствием управляющим своему руководству. Но и они не подтверждают участие в сговоре всех потерпевших. То есть, получив надлежащим образом оформленный ордер, потребители должны были, видимо, воспользовавшись телепатическими способностями, понять, что деньги в кассу не поступали.
Надеюсь, что эти дела дойдут до Верховного суда России, который подтвердит ответственность банков за своих должностных лиц.
Также убежден, что в такой ситуации кредитная организация должна выплатить все вклады, а потом предъявить регрессный иск к совершившему преступление сотруднику. Очевидно, что полного возмещения получить не удастся. Но это будет плата за собственную халатность или, не исключаю, соучастие в мошенничестве.